ДИКАЯ СТЕПЬ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

Александр Иванов

Земля - сама по себе ценность, и достается она всегда тому, кому нужна, кто умеет ей воспользоваться с максимальной пользой не только для себя самого, но и - для окружающих.

Великая степь, прекрасная и бесконечная, протянувшаяся от Прикаспия до Дуная, многие века притягивала к себе, как магнитом, столь бесконечное число племен и народов, что всех, обладавших этой землей, даже перечислить невозможно.

Хотя, возможно, первыми из упомянутых в письменных источниках хозяевами этих мест, еще не имевших тогда названия, были киммерийцы - индоиракские, предположительно, племена, возможные предки фракийцев, которые "попали в историю" благодаря набегам на земли ассирийцев и - упоминанию о их Гомером в "Одиссее" (забавно, что в Библию они попали под именем "племени гомер").

Археологи, однако, прослеживают эволюцию их жизни в Северном Причерноморье - складывается отчетливая картина того, как кочевники постепенно (в течении четырех веков) переходят к оседлому земледелию.

Степь - она ведь не только лучшее на свете пастбище, но это еще и жирные пахотные земли, чернозем, который гарантирует отличные урожаи.

Перейдя к земледелию, киммерийцы зажили богато, но утратили "кочевую мощь", перестали быть той пробивной силой, когда - каждый на коне, каждый - воин, а главное богатство - награбленное у оседлых соседей.

История не оставила киммерийцам времени для создания достаточно мощных собственных государственных институтов, способных защищать собственный уклад жизни, и новые кочевые "повелители вселенной" (а в мировоззрении кочевых народов степи, при множестве языков и верований, понятия "степь" и "вселенная" были либо одном словом, либо производным, либо созвучием) смели не сумевших оказать им сопротивления киммерийцев - массагеты, саки, сарматы и скифы заполонили собой степные просторы.

Про скифов написано довольно много, про сарматов нам известно чуть меньше, историки склонны считать, что это предки современных осетин. Любопытно, что многие знатные польские фамилии и казачьи семьи выводят свое происхождение именно от сарматов, но это скорее легенды, придуманные от желания сослаться на "древность рода".

Тогда же появилось название Понтийская степь - так они обозначали просторы от Каспия (знания о котором, впрочем, у греков были весьма приблизительны) до Дуная.

Может быть, знакомство с греческими земледельческими технологиями, а может - собственная смекалка и располагающая к тому природа с ее богатейшими землями, привели к тому, что, начиная с определенного момента, скифы и сарматы, (скорее всего, их часть) "садятся на землю" и становятся серьезными поставщиками зерна в Грецию.

Но в конце IV века в степи появились племена гуннов - сила гигантская, несметная и безжалостная.

Есть легенда, что именно гунны ("сюнну" в китайских источниках) были тем самым "первым народом", который стал использовать изобретенные в Китае стремена.

Кавалерия и до того пользовалась в армиях почетом - в связи с ее высокой мобильностью - стала главной ударной силой именно после того, как положение всадника в седле стало устойчивым, а наносимый им удар - еще более весомым, чем удар пехотинца.

Опустошения, произведенные гуннами, стали фатальными для оседлого населения степи, от которого они не могли оправиться много веков.

Земледелие было изведено под корень, и дальнейшие войны в Великой степи, брошенной ушедшими на Запад гуннами, которые вели за обладание ей аланы, авары, ятваги, те же булгары - это уже борьба исключительно за захват кочевий враждебных племен.

Мощный Тюркский Каганат, созданный теми гуннскими племенами, которые не откочевали к западу, земли которого краешком зацепили описываемую нами территорию, дали новое имя Великой степи - Дешт-и-Кыпчак, заодно сильно расширив представления о ее размерах - теперь Великая степь, в понимании ее жителей, простиралась от Дуная до Иртыша.

Неведомые нам оногуры, савиры, барсилы, баланджары, орды которых заполнили степь, были, однако, сметены или подчинены новыми пришельцами, хазарами.

О Хазарском каганате мы уже говорили отдельно. Здесь остается напомнить, что в какой-то момент именно хазары стали непреодолимым препятствием для распространения ислама, на несколько столетий отодвинув время его прихода в Дешт-и-Кыпчак.

К началу Х века их власть в степи была бесспорной, все окрестные племена подчинялись им, печенеги, булгары и славяне платили им дань, наведшие ужас на Европу венгры заплатили (по легенде) весьма солидный куш за право пересечения их земель по пути в Дунайские степи.

Постепенно с хазарами происходило все то же, что происходило ранее и с другими народами, чувствовавшими себя в степи в безопасности: эта земля ждала руку хлебороба. И хазары "сели на землю".

Нет, не все - кочевые традиции никто не отменял, по их законам, поля должны были отстоять от городов не менее чем на 50 километров, чтобы сохранять пастбища - но тем не менее арабские купцы описывают поздний Хазарский каганат как бескрайние поля, засеянные пшеницей и овсом.

Беда пришла, откуда не ждали: варяги, обосновавшиеся на самом краю Дикой степи и починившие себе жившие там славянские и финно-угорские племена, совершили опустошительный набег на Хазарию, предав огню и разорению все, что не смогли унести с собой, угнав с собой всех захваченных жителей, которые были потом проданы в рабство.

Степь снова впала в дикое состояние - печенеги без жесткой руки хазар разбушевались, разоряя пограничные русские города, осаждая Киев.

Странным образом "прилетела ответка" и князю Святославу, уничтожившему Хазарию - он пал жертвой печенегов, новых хозяев степи.

Жизнь степи никогда, впрочем, не была спокойной - печенегов, в итоге, истребили не русские дружины, и не истребление их после их разгрома византийским императором Комниным на Альте в 1019 году, а пришедшие с востока половцы.

Именно в это время земледелие нерешительно пересекает "кочевую черту" - русские города продвигаются в сторону степи, плодородные земли манят славян, северо-западная оконечность степи все больше и больше распахивается.

Но половцы были еще более грозные и многочисленные враги земледельца, чем печенеги. Вскоре для степи появляется и русское наименование - "Половецкая степь".

Земледелие вынуждено вновь отступать под натиском степи, наоборот, степь, чувствуя силу, наступает - главная половецкая ставка - Шарукан - находится невдалеке от нынешнего Харькова.

В половецкую же эпоху начинается массовое переселение земледельцев с окраин Половецкой степи в районы Оки, Клязьмы и в верховья Волги.

Картина меняется радикально в XIII веке - Дешт-и-Кыпчак становятся землями Золотой Орды, а в укоренившемся на века русском наименовании эти просторы получают название "Дикого поля".

Народы, населявшие этот кочевой рай, позже дали начало ныне известным нам татарам, башкирам, казахам, ногайцам, кумыкам, караколпакам и множеству иных.

Но богатые земли притягивают внимание северных стран, в первую очередь - все больше набирающих силу Литвы и Москвы.

Конец XIV-XV век можно считать началом медленного продвижения на юг. Литва поначалу продвигается успешнее в этом направлении и к XV веку эта великая русскоязычная страна простирается уже "от можа до можа" - от Балтийского до Черного моря - но не Вильно суждено было стать великим объединителем русских земель и покорителем Дикого поля, а - Москве: в то время как Литва, после ее унии с Польшей, целиком переключилось на европейскую политику и, в итоге, утонула в ней, Москва медленно, но упорно продвигалась на юг, сначала укрепившись по берегам Оки и сделав эту территорию бесспорно своей, потом вынося остроги и крепости все дальше и дальше на юг.

В 1586 году глубоко в степи была устроена крепость Воронеж (на месте более ранней, судя по всему, ясской крепости, Варун или Барун), но сельскохозяйственное освоение степи все еще не начиналось - помещенные в крепость стрельцы и казаки не рисковали соваться в Дикое поле.

Впрочем, лояльность покупалась порохом плохо - казаки, среди которых было немало беглых крестьян, зачастую досаждали и России, которую рассматривали как вполне себе подходящий для грабежа объект.

В середине XVII века Россия делает еще один колоссальный и даже - фантастический по военному значению рывок, укрепляя собственные притязания на Дикое Поле - в течении всего нескольких лет появляется Белгородская засечная черта, включавшая в себя 27 основных и 42 вспомогательных крепости и протянувшаяся от Тамбова до Ахтырки.

Люди заполняют эти земли охотно - первая перепись, конца XVII века, (приписывание к полкам) сообщает о 27 тысячах человек, а в конце XVIII там проживает уже более миллиона человек.

Крепостное право, все же, неизбежно настигает людей и в этих краях - к 1783 году.

За мещанами, однако, остается магдебургское право, способствующее расцвету местной экономики.

Собственно, начиная именно с этого времени Россия становится величайшей зерновой державой тогдашнего мира - бескрайние, лучшие в Европе земли, их плодородность и "бесконечность" позволяют развивать хозяйствование экстенсивно, малыми усилиями, копеечным трудом и при относительно невысокой урожайности получая огромное количество высококачественного дешевого зерна.

"Дикое поле" потерявшее это наименование еще в XVII веке, окончательно перестало быть диким, а великий Дешт-и-Кыпчак, некогда - царство кочевников, сегодня - от Казахстана до Молдовы - одна из главных житниц мира.

#экономическиеистории

P.S. Ваши лайки, комментарии и подписка не будут лишними

Александр Иванов

"Краткие эссе об истории экономики"

Поддержать блог: https://boosty.to/economic_history

Еще больше историй на канале: https://t.me/ivanovdirect

И в Facebook #экономическиеистории